О женском

Недавно задумалась, есть ли в русском языке обозначение для еще неродившегося ребенка. Само сочетание неродившийся ребенок хорошо только для текстов. Не слышала, чтобы кто-нибудь использовал его в устной речи, очень длинно и официально звучит.  Медицинские термины - эмбрион и плод - используются только врачами, да и только в пределах своего кабинета. Как-то не "по-человечески" звучит. А называть плод ребенком, малышом или бэби многим мешает где-то глубоко сидящие суеверие и страх: "Как бы не сглазить. Все-таки пока "проект" не совсем завершен. Пусть разовьется, вырастет, родится, а там посмотрим".

Что же делать в этом случае? Вот тут приходят на помощь эвфемизмы. По моей личной "статистике" самым распространенным является пузожитель. Но, если побродить по тематическим форумам, наверняка наберется еще парочка. Например, забавный глоссарий составила Олеся Сосницкая к своей статье "Мамский язык": от пузожителя до кесарят" (medportal.ru/budzdorova/things/1507/).

На немецких форумах тоже можно найти 100% "кальку" пузожителя - Bauchbewohner. А кроме того, можно встретить Krümmel (крошка), Keks (печенька),Tortellinchen (пельмешек), а также английские peanut, bub, poppy seed, button

Антон Чиж

Антон Чиж - автор нескольких детективных историй с участием чиновника сыскной полиции Петербурга Ванзарова. В рецензиях Антона Чижа часто сравнивают с Акуниным, Чеховым и Достоевским. С Акуниным его роднит то, что Ванзаров представляет собой сыщика примерно того же типа, что и Фандорин, то, что действие большинства романов обоих авторов происходят в одно время, соответственно в романах складывается похожая атмосфера. Сам Чиж, отвечая на провокативные вопросы журналистов, обычно говорит, что, чем больше на поляне цветов или ягод, тем лучше. Мне тоже кажется, что хорошего должно быть много. Каждый автор найдет своего читателя. Оба автора, на мой взгляд, хороши.

Хотелось бы отметить два момента. Во-первых, сюжетные линии закрученны совершенно удивительным образом. Лично для меня даже иногда слишком витиевато. Но тоже самое, могу сказать и об Акунине или Агате Кристи. Давно заметила, что такие истории хочется прежде всего смотреть. Читая, иногда запутываешься в именах, сложных отношениях и взаимосвязях. Визуальные же образы схватываются быстрее. Несмотря на это, романы Чижа читаются достаточно легко, пожалуй, полегче даже, чем у названных выше авторов. Во многом это связано с замечательным языком и выдержанным стилем.

Во-вторых, необыкновенная любовь автора к деталям. Я думаю поэтому его сравнивают с Чеховым. Все описания - просто стихи в прозе. Чего стоят только описания дамских нарядов, видов варенья или партий игр на бильярде. В этом смысле читать тексты можно смакуя.

Единственное, что мне не очень понравилось, это заигрывание автора с читателем. Он как-будто пытается создать какую-то общую реальность: упоминает в романах Фандорина, Путилина и даже Антона Чижа. Но эта реальность, конечно, абсолютно виртуальная. Ведь он не пишет исторических романов. Как он подчеркивает сам, он просто переносит знакомые нам явления в другую историческую эпоху. 

Интересен и удачен образ "настоящего" криминалиста Лебедева. Очень живой и симпатичный образ. Он дополняет образ Ванзарова и делает его более правдоподобным. Ванзаров предстает не гением, обладающим какими-то феноменальными способностями (как Шерлок Холмс), а хорошим аналитиком. Ведь Ванзаров всегда опирается на результаты экспертиз и обширные научные знания Лебедева. Конек Ванзарова - логика.